Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый - Страница 43

Настолько в порядке, что еще спустя пару дней после праздника мне пришлось лечить луженые желудки некоторых своих подопечных отваром ромашки и кой-каких местных травок. Зато смело можно быть уверенным, что ни одна косточка не осталась не обглоданной. А это куда важнее!

Так что на третий день, придя в себя, мы погрузились на лодки и тронулись по течению Реки. Вскоре к нам присоединился десяток лодок Кор’тека и его людей.

Забавно было наблюдать их реакцию на наши новые прически. От легкого испуга (кого это черт принес) до глубокой задумчивости (просто так никто бриться не будет. Видно, есть в этом какая-то великая Тайна). Интересна была и реакция наших ребят. Если еще несколько дней назад прибрежного из «забритых» отличить от прибрежного из кор’тековских можно было, только приглядевшись, теперь любому ясно было, насколько же мы разные! Сразу даже некоторое отчуждение появилось между людьми, за долгие месяцы совместного плавания и общих битв ставших надежными друзьями.

Но к черту эту Реку! Скорее в Вал’аклаву, а потом в Улот. А то Кор’тек и так, кажется, уже не слишком доволен подобной задержкой в пути (хотя добычи ему обломилось нехило).

Увы! Если у меня и были какие-то надежды, что плыть вниз по течению будет легко и беззаботно, очень скоро этим надеждам было суждено разбиться о суровые скалы быта. Не считая двенадцати лодок Кор’тека с командами, под моим присмотром оказался табор почти из четырех десятков лодок и ста тридцати восьми человек, из которых примерно две трети — это женщины и дети от пяти до тринадцати лет. И хотя местные по части переездов и путешествий были куда более приспособлены, чем современные мне городские жители, но без сопутствующего подобным предприятиям бардака и происшествий не обходилось. И естественно, честь расхлебывать большую часть этих проблем выпала мне!

Лга’нхи хорошо. Он целыми днями то с ребятами Гит’евека (фигушки — теперь нашими ребятами) проводит, а то и вообще с пацаньем, доставшимся нам в качестве добычи, время проводит. Ну вроде понятно — ему надо службу охраны, разведку и охотничью артель налаживать. Да еще и воспитывать подрастающее поколение в светлых традициях всепобеждающего гуманизма. (В смысле, мы, «люди», должны победить всех «не люди», содрать с них скальпы и ограбить.)

Осакат и бегающая за ней будто на привязи Тишка с бабами крутятся. Из немногих доносящихся иногда до меня воплей и криков понятно, что она соплеменниц строить пытается. Ох, наваляют ей там, малолетке безмозглой! А мне потом с мужьями обидчиц отношения выяснять.

Это ведь раньше я мог просто безнаказанно приказать, указать и распорядиться. А теперь фигушки. Я — ИХ шаман. Они — мое племя. И мое старшинство над ними означает лишь взятые на себя повышенные обязательства по заботе о благе племени. Это раньше кто-то приходил ко мне со своей болезнью, раной или бедой и просил о помощи. Теперь ко мне приходят на правах соплеменников и просто сообщают о своей проблеме, нисколечко не сомневаясь, что я немедленно брошусь на ее решение!

И приходилось бросаться! То кому-то во время высадки ногу между двух лодок прижало. То мамаша притащит ребятенка с поносом. То Лга’нхи притаскивает пацана, которому он случайно, во время тренировки, «кажется, немного руку сломал». (Слава богу, всего лишь ушиб, а то не знаю, что и делал бы.) Потом взрослый мужик предъявляет претензии, что какая-то сволочная рыба второй день подряд ему сеть рвет, и требует изгнать либо беса из рыбы, либо рыбу из реки. Еще один заявился с архиважным сообщением: ему сны страшные снятся! И видно неспроста, потому как…

Долго и нудно выслушиваю сны новоявленного «пророка», не способного и двух слов связать, не поперхнувшись и не сбившись с мысли. Быстро догадываюсь, что за бесы из него посредством снов выходят. Заставляю лечь на спину и по методе, подсмотренной в каком-то фильме, проговариваю последние слова его корявых рубленых фраз в виде вопроса. Типа, психоанализ. Убиваю на это по полночи в течение недели и половину запаса валерьянки, — страшные видения вроде отпускают, а мужик уже не смотрится таким психом. Прописываю ему побольше с женой трахаться, как профилактическую меру от «пророческих видений». Заодно намекнув, что взял все его кошмары на себя. (Ага, больно надо! У меня у самого «профилактическое средство» есть.)

Потом приходит Гит’евек и спрашивает про волшебный барабан и дудку.

— Какие еще, на фиг, барабан и дудка? — тупо переспрашиваю я, потихоньку сходя с ума.

— Ты в Вал’аклаве нам барабан с дудкой подарил, — следует спокойный ответ. — Сказал, что научишь чему-то волшебному.

Ну да. Барабан. Требую позвать всех пацанят лет двенадцати-тринадцати. Отбираю парочку наиболее музыкальных. Учу их отбивать ритмы и передавать простенькие сигналы. Отправляю обратно к Гит’евеку. Он приходит вместе с ними и спрашивает зачем? На ближайшей стоянке предлагаю провести очередные маневры. Под барабанный ритм оикия топают особенно бодро и грозно. Но звуковые сигналы пока не оценены, — Гит’евек может то же самое сделать голосом, тем более что команды на языке аиотееков можно петь. Предлагаю задуматься, что будет, если его войско удвоится, утроится и упятерится, а заодно переделать сигналы, подогнав их под мелодию приказа. Он думает и приходит чуть ли не посреди ночи, чтобы сообщить, что он решил, что «дудка — это хорошо!» Хренушки. Меня он не застает. Меня позвали принимать трудные роды. Якобы роженица уже сутки лежит, родить не может. «Блин!!! — ору я на них при виде бабы с пузом. — Да откуда у нас тут роженица-то взялась? У вас чего, как у мышей, беременность по неделе длится?» Мне объясняют, что баба — сестра наложницы Лга’нхи, которую он разрешил взять «за компанию». Громко матерю своего приятеля, подсунувшего мне такую свинью. И тут то ли от моего крика, то ли срок подошел, но роды начинаются. Хорошо хоть другие бабы и так знают, что в таких случаях делать надо. А то бы крыша у меня точно съехала. Но все равно приходится присутствовать при родах, дабы оборонить мать и дите от нападения духов. Что справится с этой задачей лучше «Интернационала» и «Ай-яй-я-яй — убили негра», повторенные примерно так тыщу раз подряд? А потом меня еще и пуповину резать заставили. Короче, насмотрелся в ту ночь такого, что потом неделю к Тишке подойти не мог.